Неточные совпадения
Не о корысти и военном прибытке теперь думали они, не о том, кому посчастливится набрать червонцев, дорогого оружия, шитых кафтанов и черкесских коней; но загадалися они — как орлы, севшие на вершинах обрывистых, высоких гор, с которых далеко видно расстилающееся беспредельно море, усыпанное, как
мелкими птицами, галерами, кораблями и всякими
судами, огражденное по сторонам чуть видными тонкими поморьями, с прибрежными, как мошки, городами и склонившимися, как
мелкая травка, лесами.
Самгин определил, что Диомидов говорит так же бесстрастно, ремесленно и привычно, как обвинители на
суде произносят речи по
мелким уголовным преступлениям.
Путь Самгину преграждала группа гостей, среди ее — два знакомых адвоката, одетые как на
суде, во фраках, перед ними — тощий мужик, в синей, пестрядинной рубахе, подпоясанный мочальной веревкой, в синих портках, на ногах — новенькие лапти, а на голове рыжеватый паричок; маленькое,
мелкое лицо его оклеено комически растрепанной бородкой, и был он похож не на мужика, а на куплетиста из дешевого трактира.
Ближе к Таврическому саду люди шли негустой, но почти сплошной толпою, на Литейном, где-то около моста, а может быть, за мостом, на Выборгской, немножко похлопали выстрелы из ружей, догорал окружный
суд, от него остались только стены, но в их огромной коробке все еще жадно хрустел огонь, догрызая дерево, изредка в огне что-то тяжело вздыхало, и тогда от него отрывались стайки
мелких огоньков, они трепетно вылетали на воздух, точно бабочки или цветы, и быстро превращались в темно-серый бумажный пепел.
Около городка Симодо течет довольно быстрая горная речка: на ней было несколько джонок (
мелких японских
судов). Джонки вдруг быстро понеслись не по течению, а назад, вверх по речке. Тоже необыкновенное явление: тотчас послали с фрегата шлюпку с офицером узнать, что там делается. Но едва шлюпка подошла к берегу, как ее водою подняло вверх и выбросило. Офицер и матросы успели выскочить и оттащили шлюпку дальше от воды. С этого момента начало разыгрываться страшное и грандиозное зрелище.
Беда
судам:
мелкие заливает нередко, да и большие могут потерять мачты.
У нас в обществе, я помню, еще задолго до
суда, с некоторым удивлением спрашивали, особенно дамы: «Неужели такое тонкое, сложное и психологическое дело будет отдано на роковое решение каким-то чиновникам и, наконец, мужикам, и „что-де поймет тут какой-нибудь такой чиновник, тем более мужик?“ В самом деле, все эти четыре чиновника, попавшие в состав присяжных, были люди
мелкие, малочиновные, седые — один только из них был несколько помоложе, — в обществе нашем малоизвестные, прозябавшие на
мелком жалованье, имевшие, должно быть, старых жен, которых никуда нельзя показать, и по куче детей, может быть даже босоногих, много-много что развлекавшие свой досуг где-нибудь картишками и уж, разумеется, никогда не прочитавшие ни одной книги.
Но во время турецкой войны дети и внуки кимряков были «вовлечены в невыгодную сделку», как они объясняли на
суде, поставщиками на армию, которые дали огромные заказы на изготовление сапог с бумажными подметками. И лазили по снегам балканским и кавказским солдаты в разорванных сапогах, и гибли от простуды… И опять с тех пор пошли бумажные подметки… на Сухаревке, на Смоленском рынке и по
мелким магазинам с девизом «на грош пятаков» и «не обманешь — не продашь».
Находившиеся на улице бабы уняли, наконец, собак, а
Мелков, потребовав огромный кол, только с этим орудием слез с бревна и пошел по деревне. Вихров тоже вылез из тарантаса и стал осматривать пистолеты свои, которые он взял с собой, так как в земском
суде ему прямо сказали, что поручение это не безопасно.
Когда он встал на ноги, то оказалось (Вихров до этого видел его только сидящим)… оказалось, что он был необыкновенно худой, высокий, в какой-то длинной-предлинной ваточной шинели, надетой в рукава и подпоясанной шерстяным шарфом; уши у него были тоже подвязаны, а на руках надеты зеленые замшевые перчатки; фамилия этого молодого человека была
Мелков; он был маменькин сынок, поучился немного в корпусе, оттуда она по расстроенному здоровью его взяла назад, потом он жил у нее все в деревне — и в последнюю баллотировку его почти из жалости выбрали в члены
суда.
— Конечно! Товарищ пишет — дело скоро назначат, приговор известен — всех на поселение. Видите? Эти
мелкие жулики превращают свой
суд в пошлейшую комедию. Вы понимаете — приговор составлен в Петербурге, раньше
суда…
«Везде, говорит, был; на вас только и надежда; нигде
суда нет!» Вот, видите ли, он даже не понимает, что я не для того тут сижу, чтоб ихние эти
мелкие дрязги разбирать; мое дело управлять ими, проекты сочинять, pour leur bien, наблюдать, чтоб эта машина как-нибудь не соскочила с рельсов — вот моя административная миссия.
Живоглотом он прозван по той причине, что, будучи еще в детстве и обуреваемый голодом, которого требованиям не всегда мог удовлетворить его родитель, находившийся при земском
суде сторожем, нередко блуждал по берегу реки и вылавливал в ней
мелкую рыбешку, которую и проглатывал живьем, твердо надеясь на помощь божию и на чрезвычайную крепость своего желудка, в котором, по собственному его сознанию, камни жерновые всякий злак в один момент перемалывали.
— Самое же главнейшее и обидное, — продолжал Тиунов, отчётливо, раздельно, точно он свидетельствовал на
суде, — и самое опасное то, что всё это есть тонкая интрига со стороны чужеродных людей: заметивши в русских
мелких людях ихнюю склонность к мечтанию и пользуясь стеснённым положением их жизни, хитрые люди внушают самое несбыточное, чтобы сразу солидный народ и начальство видели, сколь все запросы невозможны и даже безумны.
В течение двух столетий изменились только некоторые
мелкие подробности: в наше время в хорошей белой избе обыкновенно кладется печь с трубою, а стены украшаются иногда картинками, представляющими «Шемякин
суд» или «Мамаево побоище»; в семнадцатом веке эта роскошь была известна одним боярам и богатым купцам гостиной сотни.
Члены верхотурского
суда, дабы не подать повода к неосновательным обвинениям в пристрастии, не решились представиться явно, но устроили секретную процессию, которая церемониальным маршем прошла мимо окон занимаемого Прокопом нумера. Причем подсудимый вышел на балкон и одарял проходящих
мелкою монетой.
Что делать актеру, вдумывающемуся в свою роль в этой пьесе? Положиться на один собственный
суд — не достанет никакого самолюбия, а прислушаться за сорок лет к говору общественного мнения — нет возможности, не затерявшись в
мелком анализе. Остается, из бесчисленного хора высказанных и высказывающихся мнений, остановиться на некоторых общих выводах, наичаще повторяемых, — и на них уже строить собственный план оценки.
Мелкие несогласия повергаются на
суд старикам или миру, и их решение беспрекословно принимается всеми.
— Нет, про дверь и думать нечего, — молвил опытный в воровском деле Миней Парамоныч. Он два года в остроге высидел, но по милостивому
суду был оставлен только в подозренье, а по
мелким кражам каждый раз отделывался тем, что ему накостыляют шею да и пустят с Богом на новые дела.
Как ни бодрись, как ни ставь себя на пьедестал, но ведь нельзя же выносить таких мерзостей! А разве за нее он способен отплатить? Да он первый струсит. Дела не начнет с редакцией. А если бы начал, так еще хуже осрамится!.. Стреляться, что ли, станет? Ха, ха! Евлампий-то Григорьевич? Да она ничего такого и не хочет: ни истории, ни
суда, ни дуэли. Вон отсюда, чтобы ничего не напоминало ей об этом «сидельце» с
мелкой душонкой, нищенской, тщеславной, бессильной даже на зло!
«Да, если я убью себя, то, пожалуй, меня же обвинят и заподозрят в
мелком чувстве… И к тому же, за что себя убивать? Это раз. Во-вторых, застрелиться — значит струсить. Итак: убью его, ее оставлю жить, сам иду под
суд. Меня будут судить, а она будет фигурировать в качестве свидетельницы… Воображаю ее смущение, ее позор, когда ее будет допрашивать мой защитник! Симпатии
суда, публики и прессы будут, конечно, на моей стороне…»
Флот севастопольский разбит бурею; остаток его в Севастополе — все
мелкие и ненадежные
суда, или лучше сказать, неупотребительные; корабли и большие фрегаты пропали.
Несколько лет подряд у нас жил нахлебником
мелкий чиновник коммерческого
суда Гавриил Парфентьевич.
Река Ляохе на всём этом пространстве судоходна для
мелких морских
судов.
Немало
судов, закруженных волной,
Глотала ее глубина:
Все
мелкой назад вылетали щепой
С ее неприступного дна…»
Но слышится снова в пучине глубокой
Как будто роптанье грозы недалекой.
Эта история, в которой
мелкое и мошенническое так перемешивалось с драматизмом родительской любви и вопросами религии; эта суровая казенная обстановка огромной полутемной комнаты, каждый кирпич которой, наверно, можно было бы размочить в пролившихся здесь родительских и детских слезах; эти две свечи, горевшие, как горели там, в том гнусном
суде, где они заменяли свидетелей; этот ветхозаветный семитический тип искаженного муками лица, как бы напоминавший все племя мучителей праведника, и этот зов, этот вопль «Иешу!
Все более
мелкие случаи, подряд состоящие в одном пьянстве и «неблагоповедении», — я не выписываю и не считаю; нет в моем счете и проступков, вроде кражи коров, и мошенничеств, учиненных духовными лицами, но подпавшими за эти дела светскому
суду, причем
суд духовного ведомства обыкновенно только спешит сбыть с рук виноватого посредством исключения его из духовного звания.